В конце прошлого года официальные лица Минздрава приводили цифру 7%, а не менее официальные лица МВД – от 3 до 7. Как сообщала пресса, после скандала с обнаружением допинга у наших выдающихся гимнасток медицинское ведомство дало официальную справку – в аптеках страны до 40% фальшивок. Где же правда, каким цифрам верить?
Если спросить любого из нас, обывателей, что такое фальшивое лекарство, мы не затруднимся с ответом: это подделка, которая может нанести ущерб здоровью, а то и погубить человека. Если о том же спросить специалиста, ответ иной – лекарства, сопровождаемые ложной информацией об их составе и (или) производителе. То есть если лекарство по составу нормальное, но произведено с нарушением патентного права или без лицензии, или даже в упаковке не со всеми реквизитами, – это тоже фальшивка. Чувствуете разницу?
Продукция второго типа (а ее большинство среди фальшивок) нередко не вредна для здоровья, но зато наносит ущерб интересам государства и производителей. Презентуя опрос на пресс-конференции в Интерфаксе, президент Коалиции в защиту прав интеллектуальной собственности Питер Некарсульмер назвал и сумму годового ущерба – 250 млн долларов. Конечно, любые формы подделки опасны в принципе. Чтобы их не было, в Минздраве создана система контроля качества лекарств, в том числе и региональные контрольно-аналитические лаборатории. Их функция – проверять все поступающие в регион партии лекарств, выдавать сертификаты соответствия и т.п. Если количество подделок, по мнению экспертов, стремительно растет, а официальная статистика (см. ниже) этого не отражает, ясно: система не справляется.
Чиновники ссылаются на нехватку сил, недочеты законодательной базы, которая не позволяет наказать производителей и продавцов подделок. Но такой инструмент есть и у самого Минздрава – это система лицензирования и определенная законом функция надзора над фармрынком. Теперь под нее создана еще одна структура – Фармацевтическая инспекция. Однако год назад замминистра Антон Катлинский не мог привести ни одного примера лишения виновных лицензии, а в этом году замначальника департамента контроля качества лекарств Александр Топорков сообщал лишь о трех таких случаях, хотя незаконно работающих предприятий, по его словам, выявлено 227. В качестве примера фальшивок вновь и вновь показывают упаковки продукции ЗАО \”Ферейн\” – препараты \”Бралангин\”, \”Тариферид\” и \”Ферестал\” (между прочим, официально зарегистрированные тем же Минздравом), внешне очень похожие на препараты \”Баралгин\”, \”Таривид\” и \”Фестал\” известной западной фирмы. Это становится уже почти правилом: информация о фальшивках все страшнее, а явных подделок, нанесших ущерб здоровью людей, публике не предъявляют.
Несколько проясняет туманную ситуацию заявление, сделанное г-ном Некарсульмером на пресс-конференции. Основной причиной, сказал он, является отсутствие политической воли для решения проблемы. Даже существующие нормы закона можно использовать более эффективно. В переводе с дипломатического это значит: было бы желание – с проблемой можно разобраться. А пока нагнетаются лишь страсти, но нет регулярной информации о том, что и как чиновники делают, чтобы решить проблему. Возможно, это способ отвлечь внимание общества от более горячих тем – цен на лекарства, обеспечения ими льготников, передела собственности на фармрынке.
Как же обезопасить себя рядовому посетителю аптек, если не выполняют свои функции государственные институты, обязанные делать это? Быть бдительным – не покупать лекарства с рук, в сомнительных киосках, лучше предпочесть им солидные стационарные аптеки. Обращать внимание на упаковку – плохая полиграфия, отсутствие данных о производителе, сведений о годности, подробной инструкции о применении – все это должно вызывать подозрение. Правда, проверка подозрений стоит денег – анализы в контрольной лаборатории по закону о правах потребителя должны быть выполнены за счет продавца, но, если продукт окажется доброкачественным, платить за них придется потребителю.
Решить проблему поддельных лекарств, как показывает международный опыт, возможно – доля фальсификатов в развитых странах не превышает 2%. Но для этого надо работать, а не просто пугать народ.
МНЕНИЯ ЭКСПЕРТОВ
– На мой взгляд, сейчас налицо нагнетание истерии по поводу фальшивок, – считает Светлана ЗАВИДОВА, юридический советник Международной конфедерации обществ потребителей (КОНФОП). – Дополнительная система надзора, которую создает Минздрав, тоже будет не контролирующей, а разрешительной (кого пускать или не пускать на рынок). Каждый ее этап потребует от производителей и дистрибьюторов оплаты, а значит, в конечном итоге скажется на кармане потребителя. А нужно просто проверять субъекты рынка, организовав контроль, как это делается в торговле.
– Борьба с фальсифицированными препаратами возможна, – говорит Андрей МЛАДЕНЦЕВ, генеральный директор ОАО \”Нижфарм\”, одного из крупных фармпредприятий России. – Я готов сесть за стол переговоров и создать методологию выявления фальсифицированных препаратов. К примеру, есть смысл в системе государственной регистрации фармацевтического оборудования: по готовой продукции всегда можно выяснить, на каком оборудовании она произведена. Ни AIPM, ни другие участники фармрынка не должны нагнетать обстановку. Это может плохо отразиться прежде всего на потребителе.
Татьяна БАТЕНЕВА
